4

Харрисон Харрисон в юности спас целый город от нашествия паранормальной хтони (официальной версией разрушений в Даннсмуте был "ураган") - и стал героем целой серии YA-книжек, неосмотрительно поделившись своей версией событий с парой двинутых "охотников за сверхъестественным". Теперь Харрисону 36, у него хроническая бессонница, хронический цинизм и целый ворох историй, услышав которые, нормальные люди крутят пальцем у виска.
Стэн в молодости оказался единственным из группы друзей, спасенным из дома смерти семьи каннибалов - и вот уже 40 лет не может справиться с кошмарными воспоминаниями и взглядами, которые окружающие бросают на его культи, оставшиеся от отрезанных людоедами конечностей.
Мартин по какой-то причине никогда не снимает очки дополненной реальности.
Тело молчаливой Греты покрыто странными татуировками.
На костях Барбары маньяк оставил послание, которое она не может увидеть, и 20 лет эта неизвестность живет вместе с ней и гложет ее.
Каждый из пяти когда-то столкнулся с чем-то необъяснимым. Чем-то потусторонним. Чем-то, во что ни за что не поверят окружающие - да они бы и сами себе не поверили, услышав свои истории.
И каждый из пяти чувствует, что, заглянув по ту сторону, он отрезал себя от остального человеческого общества, и его одиночество абсолютно.
Доктор Джен Сэйер собирает этих пятерых в очень своеобразную группу поддержки, где каждый может поделиться своим рассказом без опасения, что его после этой кулстори прикроют в сумасшедшем доме надолго. Каждый может быть услышанным - и понятым.
Ведь самое важное для любого человека - почувствовать, что он не один.

Подошла к этой книжке с целым нулем ожиданий, а она оказалась классная.
Это, во-первых, отличное городское фэнтези, ловко работающее с моей любимейшей темой beyond the veil - незримый мир существует рядом с нами, вокруг нас, но увидеть его дано не всем, а те, кто увидели, никогда уже не будут прежними.
Во-вторых, это занятное исследование вопроса "можно ли считать человека, пережившего что-то ужасное, по-настоящему выжившим?" и темы про "жизнь после".
Грегори собирает городские легенды и известные сюжеты, а потом показывает изнанку этих историй - ведь кино и литература обыкновенно хранят вежливое коллективное молчание относительно того, что случилось "после".
Я не припомню ни одной части "Техасской резни бензопилой", проясняющей дальнейшую судьбу переживших мясницкий дом Хьюиттов - из ПТСР, посещений психиатра, медикаментов и неспособности вернуться в социум не выйдет захватывающего сюжета.
Культура не балует нас и рассказами о выросших YA-героях - вон, Роулинг и Джек Торн попытались это сделать с пьесой про Гарри Поттера, и за свои старания были избиты ногами благодарных читателей. Никто не желает знать, что из мальчика-который-выжил не получился идеальный отец (хотя логика и базовый здравый смысл настойчиво подсказывают, что идеальному отцу там неоткуда было взяться, учитывая его детство и весь дальнейший подростковизм).
Грегори берется исправить это упущение и делает это замечательно: истории и травмы героев живут вместе с ними, живут внутри них, разворачиваются, пытаются диктовать им условия существования, выстроить всю личность вокруг надлома - и способы справляться с этим каждый выбирает разные. Рассказы о Событии, перевернувшем реальность каждого из участников группы, лаконичны и зачастую складываются из деталей, разбросанных по всей книге - для сюжета важны не подробности случившегося, а то, кем это Событие сделало этих людей, и как оно на них повлияло.
Динамика внутри маленькой группы проработана здорово и очень правдоподобно - изначальная неловкая настороженность, недоверие, все кризисы, накаляющаяся атмосфера, первые шаги навстречу друг другу.
"Every small group was a chemistry experiment and the procedure was always the same: bring together a group of volatile elements, put them in a tightly enclosed space, and stir. The result was never a stable compound, but sometimes you arrived at something capable of doing hard work, like a poison that killed cancer cells. And sometimes you get a bomb."

Собственно, главный ощутимый минус этой книги в том, что в ней жалких 180 страниц, а надо хотя бы раза в три больше - история бы при таком раскладе, конечно, утратила свою изящную компактность (и надо признать, что нужен серьезный талант, чтобы за минимальное количество страниц заставить читателя привязаться к персонажам и начать искренне переживать за них), но более детальная проработка некоторых линий ей бы только на пользу пошла.