3.5

Трудно что-то говорить о книгах про ВОВ. Особенно трудно видеть в них изъяны, хотя очевидно, что книга, как и всякое произведение искусства, не может нравиться всем без исключения.

Мне роман Бориса Васильева дался тяжело. Начинала я его слушать, потом заново читала в электронном варианте, и оба раза на меня накатывал ступор на второй части. Первая, на мой взгляд, безупречна, просто лучше нельзя написать о предвоенных переживаниях только что выпустившегося из училища лейтенанта Плужникова. И мысли, и поступки его настолько достоверны и соответствуют моему представлению о 19-летнем мальчишке, что хотелось плакать, зная, какая судьба ему предстоит.

Но вот начинается вторая часть – и авторский нарратив меняется. Сумбурность некоторых событий и однообразие эпизодических героев просто меня запутали. Я временами переставала понимать, где находится Плужников, с кем и по какой причине он там вообще. Я уверена, что в этом и была авторская задумка, но, к сожалению, в моем восприятии вторая часть разрушила целостность книги.

После встречи с Миррой и другими заточенными в подземелье людьми книга опять вернулась в обстоятельное русло, но, честно говоря, для меня и любовная линия была слишком … патетической что ли? Вспоминаю трилогию «Живые и мертвые» Симонова и думаю, что там отношения между героями меня за душу тронули, а здесь – не очень.

В целом, во время чтения не покидало ощущение, что я из этой книги уже немного выросла. Прочитав великое множество мемуарной и художественной литературы на тему ВОВ, я начинаю ценить не яркие героические образы, а героизм в обыденном, в мелочах, героизм того, от кого его не ждешь. А здесь история была выписана слишком грубыми мазками, на мой вкус.