4.5 Исповедь марионетки на пепелище фашизма

Моё состояние, которое некоторые критики характеризовали как «лирически-ироническую весёлость», скрывающую «горячее сердце», на самом деле было не чем иным, как холодным отчаянием, с каким я перевоплощался в марионетку; впрочем, плохо бывало, когда я терял нить и становился самим собой.

Мы привыкли быть на противоположной стороне, относительно немецкого фашизма 20-го века. Мы не знаем, что значит ненавидеть своих. Конечно, и в СССР были дезертиры, но в Германии их было намного больше. Эту страну разделило страшное, позорное явление фашизма - врагами друг другу становились родные и друзья. Что может быть ужаснее? В СССР все были за одно, нашими предками двигала идея сохранения Родины и жизни. А немцы оказались врагами сами себе. Чем больше узнаешь об обстановке в фашисткой Германии, тем страшнее становится от осознания этой ловушки, в которую попали немцы. Мы рассматриваем ситуацию со своей позиции, и это, конечно, нормально. Но узнать положение второй стороны тоже стоит.

В те редкие промежутки между воздушными налетами, когда мы сидели в классе, через открытые окна вдруг доносились винтовочные выстрелы, мы в страхе поворачивали головы, и учитель Брюль спрашивал, понимаем ли мы, что это значит. Да, мы понимали: в лесу снова расстреливали дезертира.
— Так поступят с каждым, — говорил Брюль, — кто откажется защищать нашу священную немецкую землю от пархатых янки.

Ганс Шнир - клоун, артист юмористического жанра. 27 лет, 60-е годы 20-го века. Город Бонн, Германия. Родители - угольные магнаты. Имя Ганс в немецкой культуре означает доброго простака, а в образе клоуна воплощается аллюзия к саркастичным шекспировским шутам, которые легко и зло говорят обо всем правду.
Мать-фашистка - угробила собственную дочь, отправив ее в зенитные войска. В разговоре с десятилетним сыном Лео, когда речь заходит о мальчике, который погиб при подрыве противотанковой мины, выражается следующим образом:

Надеюсь, сынок, ты справишься с этим лучше, чем тот глупый мальчик, ведь правда?

Отец - безвольный, аморфный миллионер.
Лео, младший брат Ганса - перешел в католицизм, после обучения в семинарии станет священником, он главное разочарование отца после Ганса, ставшего клоуном.
Мария - ревностная католичка, главная и единственная любовь Ганса.
Родители Ганса крайне, крайне скупы. Настолько, что карманных денег у детей никогда не было, и они никогда не были сытыми. При чем все это доходило до такой степени, что деньги на личные расходы дети получали от родственников, приходивших в гости, а нормально поесть могли только втихую у соседей.

В буржуазном обществе постфашистской Германии царит лицемерие, а позорное прошлое давит на страну. И от понимания, что это клеймо не стереть, атмосфера в Германии становится все более болезненной. В этом обществе, покинувший свою скупую, запятнавшую себя нацизмом семью, клоун Ганс становится отщепенцем. Он не искушен, не лжив, слишком простодушен и не испорчен. Ганс Шнир искренне не понимает католическую церковь с ее лживостью и жестокостью. Общество католиков забирает у него любимую женщину и брата - оба предают его ради абстрактной идеи "жизни во Христе".

В романе "Глазами клоуна" главный герой выражает мнение крайне близкое мне самой. Я всегда задавалась вопросом почему брак (например, из корыстных целей), когда любые контакты с супругом/супругой вызывают отвращение, но являющийся законным считается добродетелью, а вот отношения с человеком по любви вопреки всем недостаткам и тяготам, но без бумажки - грех? То есть, по мнению церкви, в браке главное бумажка? А в остальном сойдет любая грязь? Этим же вопросом задается и невеселый клоун. Однако, чтобы быть справедливой, замечу, что стоит разделять понятие церкви и Бога: не всегда то, что угодно церкви, нужно Богу.

...попрошу папу (Римского) рассматривать меня как своего рода антипода Генриху Восьмому: тот был ревностным католиком, склонным к полигамии, а я человек неверующий, склонный к моногамии.

Ганс Шнир может показаться нытиком, бесконечно жалеющим себя. Но не стоит забывать, что мы читаем мысли персонажа. А откуда мы знаем, что про себя думают те, кто никогда не жалуется? Наедине с собой многие становятся совсем другими. Также, во время чтения, вы скорее всего будете задаваться вопросом почему Шнир просил денег у тех, кого так ненавидел? Ответ лежит в образе простака Шнира - он был человеком неискушенным, деньги для него являлись просто бумажками. Он сам легко отдавал свое и помогал людям, потому и о других думал также: ему казалось, что все люди также легко расстаются с деньгами - Ганс просто не придавал им такого значения, какое придают им другие.

Еще мне очень понравилась мысль Шнира о своей моногамности:

В этом вопросе я вообще попал в ужасное положение: с тех пор как Мария убежала от меня, «убоявшись за свою душу», так она говорила, я из-за склонности к моногамии жил как монах, хоть и поневоле, но сообразно своей природе.

Эта цитата явственно дает читателю понять, что Ганс был по натуре своей однолюбом. Часто, когда речь заходит о моногамности персонажа, сложно понять, а был ли он моногамен по характеру или просто потому, что не было желающих разделить с ним ложе? А Генрих Белль уточняет эту важнейшую деталь в образе своего персонажа, ведь именно из этой характеристики следуют многие беды, постигшие героя.

В книге "Глазами клоуна" много размышлений о религии и нацизме. Но читается роман очень легко. Генрих Белль - Нобелевский лауреат, а тексты нобелевцев практически всегда ассоциируются с чрезмерной заумью и многословностью. В произведение Белля этого нет совсем. Несмотря на то, что литература Нобелевской премии меня привлекает с подросткового возраста (свой серьезный литературный путь я начала с Томаса Манна, а продолжила Орханом Памуком, Альбером Камю и Жозе Сарамаго - все они обладатели Нобелевской премии), я признаю, что зачастую эти писатели грешат неудобоваримостью текста. Но Генрих Белль сделал из тяжелой, угнетающей исповеди немца 60-х годов легкое, интересное чтение, которое стало для меня достойным продолжением темы национального поиска себя после "Покоя" Танпынара.

Вид на Бонн