5 О неверии в родину и свободу

Помните, Пастернак в "Живаго" отдает лучшие свои стихи персонажу? Подборка "Стихи из синей тетради" (так, кажется?) после текста романа. Тем же приемом воспользовались Андрей Лазарчук и Михаил Успенский, завершив "Посмотри в глаза чудовищ" о Гумилеве "Стихами из черной тетради". В двух словах объясню, произведение на жанровом стыке альтернативной истории, боевой фантастики. фэнтези, магического реализма - тот еще коктейль молотова. Впрочем, безупречный, как все, что делают мастера. В основе допущение, что Николай Гумилев спасся после расстрела.

Так вот, "Стихи из черной тетради" - они как-бы его. Для всякого, любящего Гумилева, такая компиляция - серьезное испытание. Потому открывала с опаской. А начав читать, не могла оторваться. Дмитрий Быков, перу которого принадлежат стихи, если и был в далеком девяносто седьмом широко известен, то в очень узких кругах. Имя его тут же позабыла тогда. А стихотворение, одно, перечитала трижды, не останавливаясь. И еще подучила потом то, что не сразу легло на память. Потому что некоторые вещи хочется оставить у себя. навсегда.

Army Of Lovers
Юнцы храбрятся по кабакам, хотя их грызет тоска,
Но все их крики "Я им задам!" - до первого марш-броска,
До первого попадания снаряда в пехотный строй
И дружного обладания убитою медсестрой.
Юнцам не должно воевать и в армии служить.
Солдат пристойней вербовать из тех, кто не хочет жить:
Певцов или чиновников, бомжей или сторожей, -
Из брошенных любовников и выгнаннных мужей.

Печорин чистит автомат, сжимая бледный рот.
Онегин ловко берет снаряд и Пушкину подает,
И Пушкин заряжает, и Лермонтов палит,
И Бродский не возражает, хоть он и космополит.

К соблазнам глух, под пыткой нем и очень часто пьян,
Атос воюет лучше, чем Портос и Д'Артаньян.
Еще не раз мы врага превысим щедротами жертв своих.
Мы не зависим от пылких писем и сами не пишем их.
Греми, барабан, труба, реви! Противник, будь готов -
Идут штрафные роты любви, калеки ее фронтов,
Любимцы рока - поскольку рок чутко хранит от бед
Всех, кому он однажды смог переломить хребет.
Пусть вражеских полковников трясет, когда орда
Покинутых любовников вступает в города.
Застывшие глаза их мертвее и слепей
Видавших все мозаик из-под руин Помпей.
Они не грустят о женах, не рвутся в родной уют.
Никто не спалит сожженных, и мертвых не перебьют.

Нас победы не утоляют, после них мы еще лютей.
Мы не верим в Родину и свободу.
Мы не трогаем ваших женщин и не кормим ваших детей,
Мы сквозь вас проходим, как нож сквозь воду.
Так, горланя хриплые песни, мы идем по седой золе,
По колосьям бывшего урожая,
И воюем мы малой кровью и всегда на чужой земле,
Потому что вся она нам чужая.