Прозопагнозия ( неспосрбность распознавать лица) очень хорошо известна, но есть и другой достаточно редкий синдром — синдром Капгра. Не так давно я смотрел пациента, который, попав в автомобильную аварию и получив травму головы, был в коме. Он вышел из комы через пару недель и, когда я обследовал его, не показал никаких невроло­гических симптомов. Однако он демонстрировал одно серьезное расстройство —- глядя на свою мать, он говорил: «Доктор, эта женщина очень похожа на мою мать, но это не она — она обманщица». Что это озна­чает? Примем во внимание, что во всем остальном этот пациент, назовем его Дейвид, совершенно здо­ров. Он интеллигентный, живой человек, легко под­держивает беседу (по крайней мере, по американс­ким стандартам) и эмоционально сохранен.

Чтобы разобраться в этом нарушении, вы долж­ны прежде всего понять, что зрение - непростой процесс. Когда по утрам вы открываете глаза, все находится перед вами, и легко решить, что зрение является моментальным процессом, не требующим усилий. Но на самом деле все, что мы имеем внутри глазного яблока, — это крошечный искаженный и перевернутый образ мира. Изображение возбуж­дает фоторецепторы сетчатки, а далее сообщение про ходит по зрительному нерву к задней части мозга. где его анализируют 30 различных зрительных зон. Только после этого вы действительно начинаете окон­чательно видеть то, на что смотрите. Это ваша мать? Это змея? Это свинья? И такой процесс идентифи­кации происходит частично в небольшом разделе мозга, называемом веретенообразной извилиной, — области, которая оказывается поврежденной у паци­ентов, страдающих прозопашозиек. В итоге, когда образ распознан, сообщение передается в структуру под названием миндалина, так сказать, «ворота» лимбической системы — эмоциональный центр вашего мозга, позволяющий оценивать эмоциональную значимость того, что вы видите. Может быть, это хищник? Или это добыча, которую я могу поймать? А возможно, это потенциальный друг? Это началь­ник моего отдела, которого я должен опасаться, или посторонний, не имеющий ко мне касательства, или что-то крайне банальное, вроде простой деревяшки? Что же Это?

В случае с Дейвидом, поскольку его мозг сообщает ему, что эта женщина похожа на его мать, по-видимому, веретенообразная извилина и все зри­тельные поля у него полностью в норме. Однако, грубо говоря, «провод», который идет от зрительных центров к миндалине, то есть к эмоциональным цент­рам, оборван в результате аварии. Поэтому он смот­рит на свою мать и думает: «Она выглядит как моя мать, но если это так, почему я ничего не чувствую к ней? Нет, она не может быть моей матерью, это какая-то незнакомка, которая притворяется ею». Учитывая данный специфический обрыв связи, это единственное толкование, которое доступно мозгу Дейвида.

Как можно проверить такую причудливую идею? Мой студент Билл Херстейн вместе со мной в Ла-Хо-лья и Хэдн Эллис с Эндрю Янгом в Англии провели несколько очень простых экспериментов по измере­нию кожно-гальванической реакции* (см. гл. 5)'. Мы достаточно достоверно обнаружили, как и предпола­гали теоретически, что в мозгу Дейвида была нару­шена связь между зрением и эмоциями. Еще уди­вительнее было то, что когда Дейвид звонил своей матери по телефону, он сразу же узнавал ее голос. И здесь у него не было обмана чувств. Тем не менее, когда через час его мать заходила к нему в комнату, он снова говорил ей, что она обманщица и только похожа на нее. Причина такой аномалии объясня­ется разомкнутым каналом, который ведет от слухо­вой коры в верхнюю височную извилину к миндали­не, и, возможно, этот путь не был поврежден в ава­рии. Следовательно, слуховое узнавание оставалось неповрежденным, в то время как зрительное распознавание исчезло. Это очень выразительный пример гого, чем мы занимаемся. Вот когнитивная невроло­гия в действии. Мы берем причудливый, казалось бы, необъяснимый неврологический синдром — пациент заявляет, что его мать обманщица, — и затем прихо­дим к простому объяснении), основываясь на извест­ных нам нервных путях в мозгу.