Себя он пылкостью и ленью изничтожил .
И если жил, то не живя; и подытожил:

— Жаль только одного — что до себя не дожил!..

Он жил, родившись мертвяком,
Он против ветра был влеком,
Он был объедком за столом,
Суждением всех обо всем.

Он был ничто — но был никак;
Был золотым — имел медяк;
Был крикуном — но молчаливым;
Был из порыва — но с надрывом;
Он был душой — но мертвеца;
Был мучеником — без венца;
И многоликим — без лица.

Без толку был во всем толков он;
Он был, как рифма, — несрифмован;
Не оживая — умирал;
Не находя себя — терял.

Поэт — по части буриме;
Философ — не в своем уме;
И виртуоз в ни бе ни ме.

Фигляр в искусстве несмешного;
Актер, не знающий ни слова;
Художник, он играл на цитре,
И композитор — на палитре.

Без головы, зато — башка!
Был слишком псих для дурака;
Был словом «очень» озабочен:
Был очень лжив — и очень точен.

Один из тысяч и — хоть брось;
Все годный делать — вкривь и вкось.
Но хорошо — дурное дело;
Мужик, хотя порою — дева.

Как блудный сын, он жил по притче,
Но сына блудного попрытче.
И, грязи всяческой страшась,
Он сам был всяческая грязь.

Любил взирать — но был незрячим;
Был темным, сам себе — тем паче;
Он пел навзрыд, рыдал с улыбкой,
Был безошибочной ошибкой.

Никто, нигде» ни явь, ни греза,
Он был естественным, как поза:
Себе позировал стократ;
Был непристойно простоват;
Не веря — всем себя вверял
И вкус к безвкусыо проявлял.

Так провариться он старался,
Что навсегда сырым остался,
И так скучищей развлекался,
Что напоследок просыпался.
Плыл — без руля и без ветрил,
Но так к земле и не приплыл...

Был слишком сам, чтобы стерпеть,
Был слишком трезвым, напиваясь,
Был слишком тленным, чтоб истлеть, —
Он умер, жить приготовляясь,
Как жил, готовясь умереть.

Здесь брошен в землю дух без духа,
Он уродился — вот проруха!