— Странно, с какой готовностью они все прославляют его храбрость. Пишут, как принято, и никаких тебе вопросов. И все-таки пишут, все пишут.
— Так сказать, «дань врагу», — напомнил ему Каррадин. — Это началось с баллады, сочиненной во вражеском стане.
— Да-да. Кем-то из Стэнли. «Тогда молвил рыцарь Ричарду-королю». Сейчас я ее найду. — Грант перелистнул страницу, другую. — Вот. «Добрый сэр Уильям Хэррингтон». Тот самый рыцарь.

«На ногах не стоит тот, кто ими побит,
Кулаки этих Стэнли что сталь.
(Чертовы ублюдки!)
Ты вернешься, как путь сюда будет открыт,
я пока рисковать бы не стал.
Пусть твой будет скакун у тебя под рукой,
здесь воздаст тебе каждый почет,
И вручит твой народ тебе скипетр златой
и опять королем наречет!»
«Нет, подайте сейчас мне топор боевой
и корону британскую мне.
Я вам богом клянусь и своей головой,
что я властвовать буду в стране.
Не пристало бежать от врагов королю,
попрошайничать в доме чужом».
Он не струсил, не предал себя в том бою
и покинул сей мир Королем.