Кар­ти­на дав­но уже всем из­вес­т­на: «Охотники на при­ва­ле»; один го­ря­чо и заз­на­мо врет, дру­гой слу­ша­ет и из всех сил ве­рит, а тре­тий ни­че­му не ве­рит, при­лег тут же и сме­ет­ся… Что за пре­лес­ть! Ко­неч­но, рас­тол­ко­вать – так пой­мут и нем­цы, но ведь не пой­мут они, как мы, что это рус­с­кий враль и что врет он по-русски. Мы ведь поч­ти слы­шим и зна­ем, об чем он го­во­рит, зна­ем весь обо­рот его вранья, его слог, его чув­с­т­ва. Я уве­рен, что если бы г-н Пе­ров (и он на­вер­но бы смог это сде­лать) изоб­ра­зил фран­цуз­с­ких или не­мец­ких охот­ни­ков (конечно, по-другому и в дру­гих ли­цах), то мы, рус­с­ки­е, по­ня­ли бы и не­мец­кое и фран­цуз­с­кое вранье, со все­ми тон­кос­тя­ми, со все­ми на­ци­ональ­ны­ми от­ли­чи­ями, и слог и тему вранья, уга­да­ли бы всё толь­ко смот­ря на кар­ти­ну. Ну а не­мец, как ни нап­ря­гай­ся, а на­ше­го рус­с­ко­го вранья не пой­мет.