– Гниение, разложение, – сказал Ганс Касторп, – насколько мне известно, это ведь сгорание, соединение с кислородом.

– Совершенно верно. Окисление.

– Ну, а жизнь?

– Тоже. То же самое, юноша. Она тоже окисление. Ведь жизнь в основном это всего-навсего кислородное сгорание клеточного белка. Отсюда и то приятнейшее животное тепло, которого иногда у нас бывает слишком много. Н-да, жизнь – это умирание, обманывать себя нечего – происходит une destruction organique [96] , как выразился один француз с присущим его нации легкомыслием. Этим жизнь и пахнет. А если все это нам представляется иным, то судим мы пристрастно.