И тем не менее она сохранила все: она умерла, но оставила нам свою жизнь. Не только книги, славу, неувядаемый лондонский спектакль, автобиографию, которая ждала посмертной публикации и в которой она рассказывает о своей жизни в манере одновременно и правдивой, и лукавой. Ее жизнь осталась в ее домах, где вещами заполнены каждый шкаф, каждая антресоль, каждый потайной ящичек. В тетрадках с полемическими набросками. В шубах, все еще источающих слабый аромат духов. В мягких залежах крестильных кружев. В тяжелых атласных платьях, украшенных драгоценными камнями сумках. В атташе-кейсе, хранящем любовные письма Арчи Кристи и подаренное им обручальное кольцо. В письме ее матери, в которое Клара вложила цветок эдельвейса — память о своем медовом месяце. В книге с аккуратно переписанными кулинарными «Рецептами для Агаты». В отцовских пачках выписанных изящным почерком счетов за покупку сервиза и стульев для Эшфилда — несколько из них до сих пор стоят в Гринвее. В фотоснимках: песика Питера; Монти, сидящего в тележке Трулава, в которую впряжена коза; бабушки Маргарет в четырехколесном экипаже…Во всем этом заключена необъятная и загадочная жизнь, овеянная неуловимой тенью, вольной, как дух.