Я убедился на собственном опыте, что если общество детей не вызывает у родителей чувства неловкости, то общение с ними становится изысканнейшим иточником наслаждения. Они не марионетки, управляемые с помощью нитей, и ими нельзя забавляться по собственной прихоти. Почти с самого момента рождения они обладают собственной волей, которую надо учитывать и с которой надо считаться. Мы можем сказать им, как говорил Адам праматери человечества: «Ты — плоть от плоти моей и кость от кости; и вот ты стоишь передо мной, облечëнная привилегиями чувства и разума, живое существо, к которому нужно относиться со вниманием и почтением, которое нуждается в увещевании, но не принуждении, которое подвержено множеству человеческих страстей, способно на раскаяние и благодарность, негодование и любовь, порок и послушание. И в силу этих твоих качеств я люблю тебя. Меня не привлекают предметы неодушевленные и грубые. Я нуждаюсь в существе, которое будет развивать мои суждения и пробуждать мои нравственные чувства. Мне необходимо одобрять собственное поведение и получать одобрение других. Я ликую, стоя перед тобой, будучи одновременно твоим защитником и судьей. Я радуюсь тем узам, которые накладывает на меня твой независимый характер, и делом моей гордости будет рзвитие независимости твоей души. Я буду бороться за твое доверие и благорасположенность, и не надо любить меня больше, чем я того заслуживаю. Я не стану радоваться твоей отзывчивости, если по доброй воле ты воздержалась бы от нее». (p. 133-134)