Он вдруг осознал, как старательно не позволял себе быть любопытным в отношении зверолюдей. Как будто обязан был, несмотря ни на что, сохранять невозмутимость.
Но София перевернула его мир.
Он вдруг осознал, как старательно не позволял себе быть любопытным в отношении зверолюдей. Как будто обязан был, несмотря ни на что, сохранять невозмутимость.
Но София перевернула его мир.