Трудно описать каково это — расти в изоляции от мира. Поэтому мы стали друг другу домом. И всё равно нам казалось (мы оба это чувствовали), будто мы — птицы, примостившиеся на телефонных проводах Нью-Йорка.
Трудно описать каково это — расти в изоляции от мира. Поэтому мы стали друг другу домом. И всё равно нам казалось (мы оба это чувствовали), будто мы — птицы, примостившиеся на телефонных проводах Нью-Йорка.