– О, боже, это уже не смешно!
Гаррет выглядит испуганно.
– А в чем дело?
– Ты принимаешь гормон роста? – Я быстро вытаскиваю руку и тут же начинаю нервничать. – Такое огромное чудище просто не поместится во мне!
Гаррет вдруг утыкается головой в согнутый локоть, и по его телу проходит дрожь. Сначала я решаю, что он взбешен. Или, возможно, плачет. Проходит несколько секунд, прежде чем я соображаю: он смеется.
Нет, неправильно – он бьется в истерическом хохоте.
От этого хохота вибрирует даже кровать. Наконец он немного приходит в себя и, отдуваясь и то и дело срываясь на хохот, говорит:
– Чудище?
– Прекрати смеяться надо мной. Я серьезно, – не унимаюсь я. – Может, у меня большая грудь и торчащая попка, но ты видел мои бедра? Крохотные и узенькие! Что свидетельствует о том, что мой дамский канал…
Очередной всхлип говорит о том, что он с трудом сдерживает смех.
– Дамский канал?
– …тоже очень узкий. Ты просто разорвешь меня.
Гаррет поднимает голову, и я вижу на его лице самые настоящие слезы.
– Я впервые слышу такую потрясающую вещь от девушки, – задыхаясь от смеха, говорит он.
– Это не смешно, как ты не понимаешь?
Он с трудом переводит дух.
– Дико смешно.
– А знаешь, мы ничего не будем делать. Ты напрочь отбил все желание.
– Я? – произносит он между приступами хохота. – Да ты сама его отбила, детка.
Я сажусь и раздраженно говорю:
– Если честно, это была дурацкая затея. – Вздохнув, я шарю по кровати в поисках пульта. – Давай смотреть кино.
– Ни за что. Мы зашли слишком далеко. – И он более ласково добавляет: – Дай мне руку.
Я с подозрением оглядываю его.
– Зачем?
– Думаю, если ты получше познакомишься с моим «чудищем», ты поймешь, что его не надо бояться.