В шаге от двери стоял ведьмак. Он спокойно держал в руках толстую кружку и усмехался.
– Чему улыбаетесь? – излишне резко спросил Олмер.
– Курица бегает, – ответил тот.
– И что в этом смешного?
Парень пожал плечами и даже не повернулся к чиновнику. Он пил горячий чай, обнимая пухлую кружку рукавицами, и следил за чем-то на другой стороне двора.
Приглядевшись Олмер и правда различил курицу. К ней медленно подкрадывалось двое солдат.
– Почему вообще курица бегает по двору?
– Спасает свою жизнь. Не хочет в суп.
– В документах о курах ни слова. На заставе что, спрятан свой курятник?
– Вот вы о чем. Нет. Это моя курица. Мне ее привезли женщины за мужа.
Ведьмак с улыбкой смотрел за тем, как его курица, залихватски свистнув: «Ко-ко!», проскакала мимо солдат. А Олмер предпочел ничего не уточнять о неизвестном муже.
– Что же сами не ловите?
– Пока еще не восстановился после рва. Да и солдаты вызвались готовить... За полкурицы.
– Надеюсь, вы взбодритесь к завтрашнему дню. Вы едете с нами встречать обоз.
[...]
Чиновник наблюдал за курицей и солдатами, которые на грозное: «Ко-ко!» – отвечали удалым: «Хая!» – и ловили ладонями воздух, и почему-то успокаивался. Возможно, холодный воздух прочистил голову.
– Сильная курица, – заметил он. – Так быстро бегает и не устает.
– Еще бы не бегала. Для прыткости я ей дал пузырек зелья, – ответил ведьмак. – Она приехала полудохлая, даже крылышком не колыхала.
– И зачем тогда дали зелье? Если хотели ее съесть, сразу бы рубили. Удобно, что она была почти дохлая.
– Жалко стало.
– А солдат вам не жалко? – из любопытства спросил Олмер. Перед ним как раз пробежал запыхавшийся мужчина.
– Жалко, – согласился ведьмак и отпил из кружки. – Им я тоже дал зелье.