Фигура отца в душе ребенка — особое место, куда еще необходимо попасть. Родной отец, присутствовавший в жизни ребенка в период беременности, разделивший заботу о нем с матерью в младенчестве, встретивший его первую улыбку, первые шаги, первые слова, запечатлен в сердце ребенка как значимая фигура из ближнего круга привязанностей. Если мать смотрит на отца с любовью, ребенок усваивает, что это безопасная привязанность, что отец вполне хорош. Если эта связь была нарушена, не стала для ребенка хорошей, безопасной, если родной отец покинул семью, а на его место приходит другой человек — например отчим, — ребенок может выбрать, как относиться к нему, и не факт, что его сердце сразу откроется навстречу новому человеку. И со стороны отчима или другого мужчины так же важно движение души, намерение признать ребенка «своим», взять ответственность за него, установить с ним связь.

Но даже если это намерение присутствует, если это движение навстречу друг другу у взрослого и ребенка обоюдно, в детской памяти остается, пусть на уровне смутных ощущений, образ родного отца.

Если не проявлять его присутствие, не обозначать само существование того отца, который породил, ребенок ощущает рассогласование и пустоту этого образа. Ему сложнее соединиться с другим человеком в роли отца, поскольку он ощущает подмену, потерю, которую невозможно выразить или даже осознать. Это может проявляться в симптомах, немотивированных эмоциональных вспышках, нарушениях поведения. Ребенок как бы требует таким образом признания, что в его душе есть место для того, кто покинул, того, соединиться с кем порой не представляется возможным. И очень важно легализовать эти переживания, дать место реальному отцу. Важно домнить, что другие люди могут выступать компенсацией, но никогда не заменят его полностью.