Чертежник красовался длинной исподней сорочкой, из-под которой задорно выглядывали кривоватые волосатые ноги. С видом паникующей девственницы, забывшей в купальне пояс целомудрия, он судорожно натягивал подол на худые колени. На плече висело влажное полотенчико, мокрые волосы торчали в разные стороны. Некоторое время мы таращились друг на друга в тусклом свете полуистлевшего светового камня.

— София? — наконец дар речи вернулся к Рауфу. — Как ты… вы… здесь?

Ну же, София! Придумай что-нибудь толковое! Ты же книжки сочиняешь!

— Я люблю вас! — слетело с языка.