Проходит секунда, другая, и вот Кирстен и ее конвоиры уже совсем близко. Ее тащат чуть ли не волоком, и когда вперенный в землю взгляд Марен натыкается на голые ноги Кирстен, она наконец поднимает глаза, и надеется, что Кирстен ее видела – или, может быть, лучше, чтобы не видела, – и срывается с места, устремляется следом, а толпа напирает со всех сторон, все кричат, норовят плюнуть в Кирстен, пнуть ее или ударить, часть плевков и пинков достается Марен и двум стражникам, держащим Кирстен, и воздух звенит от пронзительных воплей: Ведьма, ведьма, ведьма. В толпе в основном незнакомцы. Чужаки, прибывшие на остров, чтобы выкрикнуть обвинение в лицо женщины, которую они видят впервые в жизни. Которая не сделала им ничего плохого. Они напоминают Марен стадо охваченных паникой оленей.