Марен смотрит по сторонам, ищет место, где можно присесть, и вдруг замечает краем глаза какое-то волнение слева. Из низкого мрачного здания выходят двое мужчин, тащат какой-то бесформенный тюк тряпья.
— Ведьма! – Крик доносится из толпы сбившихся в тесную кучку женщин, включающей Зигфрид и Торил. Тюк оживает, поднимает голову, и Марен видит, что это Кирстен. Вернее, большая тряпичная кукла, чем-то похожая на Кирстен. Тень былой Кирстен. Ее лицо белое, как полотно, на висках – пятна въевшейся грязи, светлые волосы сбились, как войлок. Вряд ли у заключенных в тюрьме есть возможность помыться, Марен содрогается при одной только мысли о морской соли, застывшей в этих свалявшихся волосах.