– Когда ты смотришь на закат, у тебя не щемит сердце, – сказала она. – А когда видишь угасающий золотистый свет, его отблески на деревьях, все равно не чувствуешь себя живым, не застываешь на месте, зачарованный моментом, ведь так? Мужчины повернуты на физическом. Силу они измеряют в бицепсах, а желание для них – не больше чем бунт в штанах. Вы вспыхиваете и гаснете, как сигнал светофора. Ничто в вас не остается надолго.
– Не все такие.
– Правда? – Она шумно вздохнула и перевела взгляд на маяк. – Так расскажи мне, какие вы. Расскажи, что ты чувствуешь. Прямо сейчас.
Я посмотрел на нее.
Мне хотелось рассказать ей о многом: о том, что, когда она гладит меня по руке, меня прошибает током и я теряю дар речи. А когда встает с моей постели, я поворачиваюсь и вдыхаю запах ее подушки, и аромат ее пор, волос и кожи пьянит меня так, что голова кружится. А когда она садится ко мне на колени и наклоняется, чтобы поцеловать, и волна ее волос окутывает нас, и я погружаюсь во тьму, где уже ничего не вижу, мне безумно хочется остаться в этом мраке навечно. Вот о чем я хотел бы ей рассказать. Вот что сказал бы, если бы мог.
Но только пожал плечами, и она отвернулась.