Затем он представил, что где-то очень далеко отсюда, за тысячи
километров от тлеющей искорки костра, от этой песчинки тепла, посреди
неохватимой черноты пространства, была цивилизация, с электрическим раем
улиц, паровым отоплением уютных квартир, с чистотой удобных постелей, с
кафельными ваннами, душистым мылом, бритвенными приборами, скоростными
лифтами, настольной лампой, любимыми книгами, подумал, что скоро он
вернется туда, - и, замерзая, улыбаясь, вздрагивая в сумраке холода,
почувствовал себя неограниченно и радостно свободным человеком оттого, что
имеет право на возвращение, но вот лежит возле костра, на берегу
затерянной под звездами Умотки, занесенный любопытством к родившим его на
свет местам на самый край земли. Что это было? Непередаваемое наслаждение
минутами реальности, соединившей его с извечным миром тайны, красоты и
страдания, и возможностью вернуться в чистоту, устроенность городского
комфорта, ставшего необходимостью?