И почти машинально шёл скорыми шагами, полный бесчувствия ко всему. Красный свет вечерней зари оставался ещё на половине неба; ещё домы, обращённые к той стороне, чуть озарялись её тёплым светом; а между тем уже холодное синеватое сиянье месяца становилось сильнее. Полупрозрачные лёгкие тени хвостами падали на землю, отбрасываемые домами и ногами пешеходцев. Уже художник начинал мало-помалу заглядываться на небо, озарённое каким-то прозрачным, тонким, сомнительным светом, и почти в одно время излетали из уст его слова: «Какой лёгкий тон!» — и слова: «Досадно, чёрт побери!» И он, поправляя портрет, беспрестанно съезжавший из-под мышек, ускорял шаг.