«Пока Маша восстанавливала силы в отделении гинекологии второй горбольницы Кушмынска, ему даже нравилось находиться дома. Нравилась чистота, потому что ее никто не нарушал, нравился свежий воздух, потому что окна Костя открывал щедро, пытаясь выморозить гнетущий дух своего дома. Отсюда даже Машенька казалась ему другой: ее было жалко, о ней было приятно заботиться. Потому что заботиться на расстоянии было стократ легче, чем находиться с ней рядом, бок о бок» «Никто, кроме Ждановой, не помнил,
сколько Маше лет. Все, словно сговорившись, считали ее старухой, выжившей из ума,
и дружно мечтали о том времени, когда придёт черёд и ее не станет. Потому что какая от
нее польза? Одно неудобство. То посреди дороги кружится как заведенная, голову вверх
задерет и воет тоненько, то около мусорных
баков собак гоняет, освобождая место для дорогих котов, с готовностью откликающихся
на «Костя-Костя-Костя-Костя».»