Джулиан проводил занятия у себя в кабинете. Его маленькая группа
легко там размещалась, а, кроме того, в кабинете было спокойно и уютно,
как ни в одной из аудиторий колледжа. Его теория гласила, что обучение
лучше проходит в приятной, неформальной обстановке, и превращенный в
роскошную оранжерею кабинет, полный цветов в середине зимы, был
воплощением его представлений об идеальном учебном помещении, чем-то
вроде платоновского микрокосма. («Работа? — крайне удивился он, когда
однажды я отозвался так о наших занятиях. — Вы действительно считаете,
что это работа? — А что же еще? — Лично я назвал бы все это
великолепнейшей игрой».)