Американский империализм, добиваясь покорения Филиппин, прибегал к политике «кнута и пряника». Правительство США уверяло, что стремится «завоевать доверие и признательность местных жителей», а войска в мае 1899 года получили приказ усмирить Филиппинских повстанцев, даже если бы их пришлось истребить всех до единого.

Выполняя это распоряжение, американские генералы требовали от своих подчиненных расстреливать пленных, убивать всех филиппинцев старше 10 лет. Американцы во многих местах буквально повторяли террористические действия испанских колониальных властей, которых ранее с таким пафосом клеймили в США. Марк Твен с иронией и гневом писал тогда, что, видимо, «существуют две Америки, и одна из них помогает пленнику освободиться, а другая Америка отнимает у бывшего пленника завоеванную свободу, ввязывается в спор с ним и затем убивает его, чтобы завладеть принадлежащей ему землей».

Наряду с истребительной войной против народа американские власти усердно пытались привлечь на свою сторону умеренных, чтобы расширить свою узкую опору, ранее состоявшую только из наиболее реакционных слоев помещиков и крупной буржуазии. В значительной мере им это удалось. Умеренных привлекали в колониальную администрацию.

Успех интервенции США против Филиппинской революции определялся не только соотношением военных сил и ресурсов, но и использованием американскими империалистами прямого предательства или капитулянтства как консервативных высших слоев Филиппинского общества, так и умеренных буржуазно-либеральных элементов, входивших в национальный лагерь.

Вместе с тем героическая борьба трудящихся масс вынудила американский империализм смягчить колониальный режим не только, чтобы обеспечить себе поддержку буржуазно-помещичьих кругов, но и временно ослабить острое народное недовольство.

Филиппины стали колонией, а также плацдармом для дальнейшей колониальной экспансии США в Тихоокеанском бассейне, для интервенции против революционного движения в странах Азии.