Второй насильник очумел от неожиданности происходящего. Зимняя
сибирская стужа могильным холодом окатила его не в меру горячую
южную душу. Пудовый кулак Василия заставил крепкого кавказца дважды
перевернуться в воздухе. Смуглолицый парень целиком влетел в узкую
щель между газовой плитой и умывальником. Бившуюся в истерике
девочку ребята с трудом завернули в простыню, потому что в шоке она
приняла их за новых насильников. Еле-еле ее удалось уложить на кровать,
укрыть одеялом и бережными причитаниями хоть как-то успокоить.
Курсанта Языкова немедленно отправили на вокзал за врачом. К этому
времени старик немного пришел в себя, он стоял на коленях у кровати
внучки и громко плакал навзрыд.
Могучий Василий с трудом выдернул из кухонной щели юного, но
искушенного негодяя и поставил его на ноги. Нижняя челюсть мародера,
выбитая из суставных гнезд, болталась на уровне груди. Ворочая
омертвелым языком он невнятно и злобно сипел:
— Хайтаны… ха е хим хех, хех хаехим! Это означало:
— Шайтаны, зарежем всех, всех зарежем! Он плевался из горла
слюной, перемешанной с кровью, и пытался обеими руками вставить
челюсть на место. Штаны с трусами сползли до самых пят призывника.