Штыками и прикладами они запихали неподдающихся никаким
увещеваниям будущих «защитников Родины» в вагоны. Местные власти тут
же дали поезду зеленый свет и лихорадочно отправили эшелон подальше от
личной ответственности: пусть отдуваются в Сибирске, где оставалась
последняя боеспособная точка…
Триста-четыреста осатаневших призывников под шестичасовой
перестук вагонных колес неотвратимо превращались во все более и более
звереющую стаю. Когда поезд подошел к последнему спасительному
оплоту Зауралья — Сибирску, там уже не осталось ни одного целого стекла
и не разодранной обивки плацкартных лежаков. А в двенадцатом вагоне
над мертвым бригадиром эшелона, заколотым стальными прутьями для
занавесок, выли белугой десятки раз изнасилованные проводница и ее
дочь.