Матвей смотрел на Дашу – и понимал, что либо все, либо ничего.
Но «всего» не бывает, это он тоже знал прекрасно.
«Все» – выдумка удачливых рассказчиков, зарабатывающих себе на хлеб. «Все» – извечный маркетинговый ход, существующий еще с тех времен, когда австралопитек, оживленно рыча, выписывал круги рядом с австралопитечкой, потрясал дубиной, и казалось ему, болезному, что это – любовь. Что эта женщина будет с ним всегда, что она выбирает его, потому что ей нравится его волосатая грудь и могучие мышцы, – а она выбирала его потому, что у него самая большая пещера, самая крепкая дубина и единственная шкура мамонта в поселении.