Наш дискурсивный подход утверждает радикальную историчность бытия и чисто человеческую природу истины, не нуждающуюся ни в каком трансцендентальном основании. Мир представляется нами от начала до конца социальным сооружением из человеческих существований (human beings — «людей», «человеческих жизней»), которому не понадобятся подпорки в виде метафизической необходимости: не нужны ни Бог, ни «сущностные формы», ни «законы исторической необходимости». Любой порядок представляет собой временную и ненадежную артикуляцию непредсказуемых практик. Вещи могли бы сложиться и иначе, и каждый порядок предопределен только исключением других возможностей. Порядок всегда выражает только некую частную структуру отношений власти. То, что в данный момент воспринимается как «естественный порядок», в комплекте со «здравым смыслом» (Грамши), на самом деле есть результат отстоявшихся практик гегемонии, — а вовсе не выражение какой-то глубинной объективности, приведшей его в бытие. Общество не может видеться как развертывание внеположной ему логики, каков бы ни был источник этой логики: производительные силы, развитие Духа, законы истории и проч.