Больше цитат
Мы сидели в разных углах комнаты и молчали, пока не разгорелся спор. Не помню уже, с чего он начался, но, конечно, говорили мы про облако. Я и Паша предсказывали мрачное будущее. Игорь же взвился на дыбы и, схватив острейший меч логики, защищал все человечество. Как и всякий борец за справедливость, он обязан был одержать победу, но эта победа еще пряталась в том сказочном яйце, которое утка уронила в море, из которого выплывет мудрая щука…
— Какая там физика четырех миров! Какие еще диапазоны разума! Какие универсальные законы! Ничего мы не знаем. Все мираж, — так зудели мы с Пашкой, развалившись валетом на широченной тахте.
Игорь бегал по комнате, нервничал.
— Нам брошен вызов. Мы должны его принять!
— Приняли, а что толку?
— А то, что вы смотрите на облако из своего окошка! Не хотите мыслить космическими масштабами.
— Ну и мысли на здоровье.
— Все вы обыватели, — не выдержал Игорь.
— Вот как?
— Да! Приспособились. Под защитой зонтиков, гравилетов, роботов, ракет, скафандров…
— Носков, чулок, носовых платков, циклотронов, термояда, шоколада, продолжил я.
— Мещан ничто не спасет, — очень мрачно сказал Игорь.
— Ну, знаешь, это уж через край!
— А ты как думал! Развалились и философствуете. Кто вы такие? Обломовы! А работа стоит.
Вскочили — и по своим углам.
По своим машинам.
Злые — как носороги.
А вечером совершенно неожиданно мы все втроем набросились на Акселя. Говорили про трудности, про облако, про свое нытье. Аксель слушал нас спокойно, поглядывая исподлобья медвежьими глазками.
— Мы ничего не боимся. Дайте нам только кислородный баллон и забросьте хоть на Сатурн, — горячо говорил я.
— Лучше быть на Сатурне, — поддержал меня Игорь, — чем эта бесполезная гонка. Надоела суетня. Хоть к черту на рога, только, Аксель Михайлович, точно скажите — куда?
— Вот вы говорите: боритесь с собственными недостатками, — заявил Паша. — А ведь это раздражает. Лучше бороться с общим врагом, чем с самим собой. А у нас есть такой противник.
Схватка длилась ровно одну минуту. Минута потребовалась Акселю, чтобы высмеять наше нытье, вернуть в исходное «рабочее состояние».