Неожиданно он вернулся к разговору недельной давности:

- Почему же ты не веришь, что мне нравишься?

Опустив голову, я рассказала про печаль, с которой жила с самого детства: «Ведь я же некрасивая!». Тогда он подвел меня к платяному шкафу, схватил за плечи и развернул к огромному зеркалу на его дверце:

- Смотри на себя! Смотри! Какие у тебя глаза! Улыбнись! И не смей никогда больше так говорить!

В его голосе было столько искренней боли и обиды за меня, что я вдруг разревелась. Уткнулась ему в плечо, плачу, и чувствую, будто с меня сползает шкура мерзкой лягушки, в которую я сама себя обрядила. И тут словно чудо какое случилось: буквально на второй день все начали меня спрашивать: не подкрасилась ли я? Что во мне переменилось? Почему я так похорошела?