Мне более понятно, хотя ещё и не вполне, что всякое произведение искусства, если оно желает достичь грандиозного значения, должно с момента своего возникновения пытаться, с бесконечным терпением и усердием, сквозь тысячелетия, по возможности, достичь незапамятной ночи, населенной мертвецами, чтобы они узнали себя в нем.

Нет, произведение искусства не предназначено для последующих поколений. Оно приносится в дар бесчисленному сонму мертвецов, который ими благосклонно принимается либо отвергается. Мертвецы, о которых я говорю, никогда не были живыми. Или я начинаю забывать это… Они были живы ровно настолько, чтобы об этом забыли, и задачей их жизни стало преодоление безмятежного берега, где они ждали условного знака, посылаемого из мира, в котором они находятся сейчас.