Удивительно было в те дни наблюдать, как италийцы перед лицом столь мощного врага, побеждавшего уже в стольких сражениях, оставались верными Риму и держались так стойко, что ни один город не открыл ворота Ганнибалу, и ото всех городов карфагеняне бывали отбиты, и только один чужеземному полководцу удалось после яростной схватки захватить — Венузию.
Такое поведение италийцев делало честь не только им самим, но и римлянам, которые своей политической и административной мудростью — а в этом их никто, ни один народ, не превзошёл никогда, ни до описываемых событий, ни после них — умели, оставляя каждому народу его язык, религию, обычаи и законы, создавать могущественное политическое единство, ассимилирующее, но не поглощающее жизненные и производительные силы друзей и союзников; и в этом образовании побеждённые и покорённые народы любили их, а не боялись.