Я делю с ними и хлеб, и кров; могу разговаривать с ними, а могу без смущения молчать. Хлеб, кров и молчание – это высшее выражение нежной близости, как сказал мне мой исповедник падре Тудела.
Я делю с ними и хлеб, и кров; могу разговаривать с ними, а могу без смущения молчать. Хлеб, кров и молчание – это высшее выражение нежной близости, как сказал мне мой исповедник падре Тудела.