Мир предстаёт перед нами как гигантская сеть, где крупные города, ставшие мегаполисами, — это всего лишь соединительные платформы, точки входа и выхода, станции. Теперь, говорят, можно жить в Токио, Лондоне, Сингапуре или Нью-Йорке, не ощущая никакой разницы, поскольку все столицы образуют единый мир, в котором мобильность важнее, чем привязанность к конкретному месту. Здесь личностная индивидуальность играет роль универсального пропуска, позволяющего из любой точки планеты выйти на связь со стратой единомышленников. Но из скопления обитателей сверхстолиц, живущих в вечной гонке от залов прилёта в аэропортах до туалетов в поездах Eurostar, не сделать общества, тем более глобального. Фигура гипербуржуазии, которая обсуждает сделку на Елисейских Полях, а затем, послушав сет на крыше в Рио, приходит в чувства после полученных впечатлений на afterparty где-нибудь на Ибице, скорее иллюстрирует вырождение этого мира, где нужно судорожно, пока не поздно, получать от жизни всё, нежели обещает какое-Пибо будущее.