Мама разрезает хлебец вдоль, кладет в него кусок рокфора, заворачивает в газету и торопится вслед за отцом. Они идут на работу. Мы остаемся одни: сестра, брат и я.
В те дни, когда отец и мать задерживались на работе и возвращались только вечером, изнемогая от усталости, нам часто приходилось делить на троих одно яйцо: одно-единственное.
Иногда нам оставляли хлеб и сыр. Их делить было легко. Но, говоря по совести, у нас частенько было только одно яйцо.
…
Если варить вкрутую, его легко разделить на три части. В «мешочек» - целая канитель. Если всмятку – задача еще больше осложняется. Сделать яичницу было невозможно, потому что для этого требуется масло. Одним словом, яйцо причиняло нам много беспокойства, тем более, что мы находились в том возрасте, когда один день хочется есть желток, а другой – белок. Но в любом случае голод продолжал терзать наши желудки и после того, как мы съедали последний кусочек.