До сих пор бывает, что в какой-нибудь из старых коробок Джеляля, в своей конторе или дома у тёти Хале и неожиданно нахожу имеющую отношение к Рюйе вещь, которую прежде странным образом не заметил и потому не выбросил. Фиолетовая пуговица от платья в цветочек, которое было на ней в тот день, когда мы впервые встретились. Модные очки бабочка, какие в шестидесятые годы носили цветущие, преуспевающие женщины, чьи фотографии печатались в европейских журналах, - Рюйя тоже купила такие, но через полгода забросила. Маленькие чёрные шпильки - втыкая в волосы одну, другую она зажимала между губами. Крышка от деревянной коробки в виде уточки, в которой хранились иголки и нитки, - когда крышка куда-то задевалась, Рюйя несколько лет вспоминала о потере и расстраивалась. Найденное между папками с адвокатскими делами дяди Мелиха школьное сочинение (по большей части списанное из энциклопедии) о сказочной птице Симург, что живёт на горе Каф, и о приключениях смельчаков, решивших её изловить. Несколько волосков Рюйи, оставшихся на расчёске тёти Сюзан. Список покупок, составленный для меня (солёный тунец, журнал о кино, газовый баллончик для зажигалки, шоколадка "Бонибон" с фундуком). Рисунок дерева, который Рюйя изобразила с Дедушкиной помощью. Лошадь из букваря. Зелёный носок, один из тех, что я видел на ней, когда девятнадцать лет назад она садилась на велосипед, взятый в пункте проката.
Перед тем как осторожно и аккуратно, едва ли не с почтением, опустить эти предметы в урну перед домом или где-нибудь на улицах Нишанташи и сбежать, я по нескольку дней, а то и недель – да что там, порой месяца по два – таскал их в своих грязных карманах и даже после того, как с болью в душе расставался с ними, начинал думать о том, что когда-нибудь, может быть, они вернутся ко мне, как возвращались к владельцам вещи, брошенные в сумрачный проём между домами.
Сегодня на память о Рюйе мне остались только слова, только записи, эти мрачные, чёрные, совсем чёрные страницы.