"Вертит Зефир крылья сломанной мельницы,
Мелет лохмотья из прожитых дней.
Сад за рекой морем яблочным, пенится,
Время несется по кругу скорей.

Не залатаешь дырявые лопасти…
Поле вокруг зарастает травой.
Бродит Зефир у оскаленной пропасти,
Прячет надежду вернуться домой.

Цепи его синим инеем кованы,
Стали, железа в них нет и следа.
Легче пера, но навек заколдованы,
Их не сломать, не разбить никогда.

Снится Зефиру привольное прошлое,
Шпили дворцов за краями миров.
И ворожейка, как месяц пригожая,
Что заплела паутину оков.

Был для нее он беспечным бродяжником,
Гостем ночным, приносящим цветы,
Другом желанным, задумчивым стражником,
Пленным Зефиром ее красоты…

Ночью и днем исполинские мельницы,
Словно бумажные, ветер кружил.
Думал, что мир никогда не изменится,
Но, окольцованный, крылья сложил.

Тщетно просила ведунья печальная
Ей колдовские оковы простить…
Чахнет без мельниц земля одичалая,
Некому крылья стальные крутить.

Времени нить разорвалась, рассыпалось
Звоном монисто из прожитых дней.
Сколько бы горя влюбленным ни выпало,
Пусть возвратятся друг к другу скорей.

Только безжалостны ржавые лопасти:
В прошлое жизнь невозможно вдохнуть.
Бродит Зефир темной ночью у пропасти
И до рассвета не может уснуть…"

(с)