Он не разбил противника, не изменял коренным образом обстановку. Он
всего лишь накричал на подчиненного, выместил на нем гнев. Но он дал себе
физическую разрядку, и в его сознании необъяснимым образом все изменилось к
лучшему. Положение уже не казалось безнадежным. Мотор гудел ровно и мощно, и
все мелькало и уносилось назад, а он мчался хоть и в тыл, но вперед, и
дорога, узкая вдали, раздвигалась перед скошенным радиатором машины. И это
непрерывное движение и ощутимая сила мотора, передававшаяся ему, возвращали
Лапшина в привычное состояние уверенности.