Послесловие.

В течение всего моего безмятежного детства, я находилась под впечатлением судьбы великой княжны Анастасии. Началось всё с многочисленных книг и рассказов, которые содержали попытки, хотя бы приближённо, найти ответы на поднятые вопросы. Задача очень сложная. Вот почему я испытала огромную радость, когда моя бабушка, Татьяна Боткина, попросила меня помочь в редактировании её воспоминаний. Никто не смог бы лучше её приблизиться к правде, сравнивая собственный взгляд на дело, которое она знала изнутри, с существующими документами.
Наше сотрудничество началось с того, что в своей работе мы обозначили три этапа. С самой первой встречи в Германии с великой княжной Анастасией, Татьяна Боткина начала собирать свой собственный, довольно внушительный, архив, который нужно было разобрать и рассортировать. Окончив эту работу, мы стали раскладывать в хронологическом порядке огромную массу показаний. Дальше шли документы, содержащие сведения о беседах, происходивших между бабушкой и Анастасией, черновые записи немецких процессов, взятые из досье, составленного Сергеем Боткиным до 1939 года. Далее шли копии, к сожалению фрагментарные, расследования, проведённого послом Херлуфом Цале и многочисленные неопубликованные письма, написанные главными героями этого дела. При помощи Доминик Оклер, журналистки из Figaro, и Бриана Пурсель Горана, американского адвоката, занимавшегося делами Анастасии, мы скомплектовали документы по определённым пунктам, и теперь, наконец-то, могли приступить к составлению книги в её окончательном варианте.
После многочисленных обсуждений, мы с бабушкой составили план книги и решили, что воспоминания Татьяны Боткиной будут перемежаться с событиями из жизни великой княжны, восстановленные с возможной точностью.
Чтобы представить читателю как можно более верный эмоциональный и психологический портрет Анастасии Николаевны со всеми, присущими ей, особенностями, бабушка с большой тщательностью редактировала каждый эпизод, всякий раз сравнивая собственное восприятие психики своей подруги, с различными высказываниями, относящимися к тому периоду, который она рассматривала. Иногда эти высказывания были противоречивы. Приведу конкретный пример: визит Пьера Жильяра к Анастасии был написан, прежде всего, по рассказам Анастасии моей бабушке. Кроме того, мы использовали записи мадам Гарриет фон Ратлеф, архивы адвоката Фэллоуз, книгу Жильяра «La Fausse Anastasia», сами показания учителя царских детей на процессе великой княжны и личные впечатления бабушки относительно этого человека. Она хорошо знала Жильяра, так как в ссылке в Сибири брала у него уроки французского языка.
Когда Татьяна Боткина заканчивала последнюю часть своих воспоминаний о жизни Анастасии, из Соединённых Штатов пришло печальное известие о смерти великой княжны. Написание книги уже подходило к концу, и нам не оставалось ничего другого, как внести необходимые изменения в разработанный план. Моя бабушка тяжело переживала потерю той, кому она посвятила всю свою жизнь. Поэтому она поручила мне выполнение этой задачи, а затем тщательно изучала и правила мою работу, пока не добилась полного удовлетворения.
Я хочу поблагодарить свою бабушку за оказанное мне доверие и возможность окончательно доработать её рукопись. Смею надеяться, что мой скромный вклад поможет ускорить издание книги, которая стала мне так дорога.

Катерина Дюамель
Июль 1984.