Ливанов, стиснув зубы и поставив на стол кулак, смотрел на учеников безумными глазами…
— Розог, — сказал он однако, не забывая своего желания…
— Что, Павел Алексеич? — отвечал секундатор, смекнув, как надо вести себя…
— Розог…
— Все люди происходят от Адама… — говорил ему секундатор…
— Так, — отвечал Ливанов, опять забываясь, — а роз…
— Добро зело, то есть чисто, прекрасно и безвредно…
— Не понимаю, — говорил Ливанов, уставясь на секундатора.
— Я родился в пятьдесят одиннадцатом году, не доходя, минувши Казанский собор…
— Ей-богу, не понимаю, — говорил Ливанов убедительно…
— Как же не понять-то? Ведь это написано у пророка Иеремии…
— Где?
— Под девятой сваей…
— Опять не понимаю…
— Очень просто: оттого-то и выходит, что числитель, будучи помножен на знаменатель, производит смертный грех…
— Ты говоришь: грех?
— Смертный грех…
— Ничего не понимаю…
— Всякое дыхание да хвалит…
— Что хвалит?., скотина!., винительного падежа нет в твоей речи!., черт ты этакой!.. По какому вопросу познается винительный падеж?
— По вопросу «кого, что?»
— Так кого же хвалит? что хвалит? черт ты этакой, отвечай!
— Черта хвалит.
Ливанов посмотрел на него злобно…
— Ты это сериозно говоришь? — спросил он.
— Вот тебе крест.
Ученик перекрестился.
— Ты мне сказал «тебе»?
— Я, тебе, мне, мною, обо всех…
— Уйди!., убью! — отвечал, озлившись, Ливанов. — Прошу тебя, уйди!.. Я в пьяном виде не ручаюсь за себя…
— Он ушел, — говорит ученик…
— Он?.. Что мне за дело до него?., ты-то уйди!.. Черт же с тобой, скотина, — говорит опьяневший педагог, стуча по столу кулаком… — Не хочешь уйти? Так я же уйду… Я пьян… Я уйду…
Учитель после этих слов неожиданно встает со стула и направляется к двери. Его провожают хохотом, криком, визгом и лаем…
— Это всё пустяки, — говорит он, — в жизни всё пустяки, — и выходит на лестницу…