...Я вообще смотрел много о нем документальных фильмов. Читал документальную книгу о нем «Пелевин и поколение пустоты», где присутствуют какие-то на меня ссылки.
Все это производит смешное впечатление, все это как раз забалтывание пустоты. Все разговоры о том, что Пелевин закрытый писатель, – они гроша ломаного не стоят. Пелевин – самый открытый писатель в России. Он все о себе написал.
Другой вопрос, что тайные пружины его эволюции неочевидны. Действительно, в какой-то момент Пелевин понял, что всерьез заниматься литературой не стоит, а можно имитировать это дело, все равно тебя будет обслуживать секта пелевенитов, и если ты напишешь плохо, то критические отзывы всегда можно списать на зависть и непонимание, а если ты напишешь хорошо – ну, значит, тебе повезло.
И пошла вот эта череда: «Прощальные песни политических пигмеев Пиндостана», «Ананасная вода для прекрасной дамы» – чрезвычайно вторичные тексты, недостойные прежнего Пелевина. «Твой муж был похож на бога, но стал похожим на тень, теперь он просто не может того, что раньше ему было лень», как пел БГ. Но это тоже очень показательная эволюция.
Это лишний раз доказывает, что когда писатель не вдохновляется ничем серьезным, а хочет просто потроллить читателя, – это и останется таким, даже, в общем, не очень тонким троллингом. Хотя там были очень удачные места, но в целом ощущение гнетущего повтора и скуки, и даже какой-то неловкости и сопровождало это все.
<...> Такое было ощущение, что он расхотел нравиться читателю. А просто так бросал ему через плечо какие-то объедки. Но в последнем тексте [«Любовь к трем Цукербринам»] появилась прежняя нотка печального добра. Потому что по природе своей Пелевин хорош. И он настолько откровенный, настолько понятный писатель… Мне, например, подробности его личной жизни совершенно не интересны. Я из «Синего фонаря» знаю про него все.