— Говорил я тебе: купи в Царь-граде эти волшебные стеклышки, но ведь ты же у нас весь такой из себя гордый, вот и мучайся теперь перед каждым камнем.
— Хорош бы я был на княжьем пиру со стеклышками на носу. Сколько дурных языков укоротить бы пришлось — пол княжеской дружины спиши. Ничего, по кому булавой угодить я и так вижу, да и чашу мимо рта еще ни разу не проносил, а уж буковки эти махонькие, ты и без меня разберешь.
— Ничего себе «махонькие» — каждая с мое копыто будет. Вот не обучился бы я в Константинополе грамоте — что бы ты сейчас делал?
— А кто тебя, бестолочь, собственноручно в той библиотеке запер? Что ты уму — разуму хоть там понабрался?
— Запер?! Не позорился бы на старости лет! Спьяну с конюшней спутал, да еще хранителю библиотеке по сусалу съездил, конюхом обозвав.
— Спьяну?!
— Мне-то не рассказывай! Кто тебя из трактира на себе тащил?
— А вот ты и попался! Как я мог библиотеку с конюшней спутать, если ты сам говоришь, что я пьян был до полного изумления?
— Вот всех и изумил, меня там на целую неделю позабыв, бражник чертов!
— Ты еще мне похами, волчья сыть, травяной мешок! Сейчас шпору в одно место вгоню — будешь знать! Читай, кому говорю!
— Пропил ты шпоры — то, что «вгонять» будешь? Коготки?.. Ладно, ладно, читаю… «Пойдешь налево — домой не возвращайся. Твоя Василиса».
— Я тебе сейчас точно холку намылю!
— Хорошо, хорошо… Так, что у нас здесь… «Пойдешь налево — потеряешь жизнь. Пойдешь направо — потеряешь ко…» Короче, ничего там направо нет. Тупик. Овраг. Чащоба.
— Ври — ври, да не завирайся. Кой что я еще разглядеть могу. Там что-то про коня написано.
— Там написано, что коня надо лучше кормить. И вообще, что там написано — дело десятое, но ты как хочешь, а я — налево.
— Налево, направо… А что будет, если прямо пойти?
— Что — что… О камень долбанешся.