«Чем шире развивались гонения на церковь и чем чаще и многочисленнее становились расстрелы на «Гороховой, два», в Петропавловке, на Крестовском острове, в Стрельне и т.д., тем острее и острее ощущались всеми нами жалость к погибающей России.Наша любовь к Родине меньше всего походила на гордость Родиной, ее победами и завоеваниями. Сейчас это многим трудно понять. Мы не пели патриотических песен – мы плакали и молились.
И с этим чувством жалости и печали я стал заниматься в университете с 1923 года древне-русской литературой и древне-русским искусством. Я хотел удержать в памяти Россию, как хотят удержать в памяти образ умирающей матери сидящие у ее постели дети, собрать ее изображения, показать их друзьям, рассказать о величии ее мученической жизни. Мои книги- это в сущности, поминальные записочки, которые подают «за упокой»: всех не упомнишь, когда пишешь их, - записываешь наиболее дорогие имена, и такие находились для меня именно в Древней Руси"