Ну и прорвало! 24 июня все случилось. Недовольство сначала было направлено против главного аксакала. С утра толпа собралась громить его дом, а он уже сбежал в русскую часть. И люди пошли туда. Человек примерно с полтысячи всякой рвани двинулись к канцелярии начальника города. Шли они шумно, но никого не трогали, только кричали. И на Соборной улице встретили полковника Путинцева. Он ехал верхом в свою канцелярию; дело было в десять часов утра.
Окружили туземцы Степана Романовича и давай у него требовать. Чего? Чтобы выдал им для расправы Иногама. И попутно высказывали свои неудовольствия насчет докторов и кладбищ. Полковник ответил, что на улице он ни о чем разговаривать не будет, и предложил пройти в присутствие. Толпа согласилась и двинулась туда. Все было спокойно! И даже уже появилась надежда, что бунтовщики благоразумно разойдутся, получив ряд обещаний. Но зачинщикам то нужен был бунт! Им подавай кровь! И когда Путинцев спешился и вошел в ворота канцелярии, на него вдруг напали. Устроили это провокаторы, в числе которых был и наш Исламкуль.
– Сильно досталось полковнику?
– Нет, слава Богу. Следует признать, что отделался он легко. Сбили с ног и принялись колотить чем попало. Да не рассчитали! Сразу навалили на него сверху нескольких близстоящих своих же и отлупили их! А Путинцев под кучей отлежался. Все заняло лишь пару минут. Толпа ворвалась в канцелярию, разгромила ее, нахавозила, бумаги пожгла. И побежала обратно к своим домам. Степан Романович к этому времени уже пришел в сознание, поднялся… Как сейчас его вижу: без фуражки, на лице кровь, в руке шашка. Седая борода висит клочьями. И ревет, как медведь: «Всех порублю, сукины дети!» Храбрый был человек и достойный начальник города. Жаль, что его сделали козлом отпущения.