Когда на него надели форму, то она на нем сидела, как коза на заборе. Форма на настоящем офицере сидит по-особенному. Офицер как бы слит с формой; а слит он потому, что сам по себе офицер довольно необычное биологическое формирование.
Офицер служит. И служит так, как почти невозможно служить. Офицер даже во сне - служит.
Офицер берет в руки то, что руками обычно не берется, и несет это "то" куда-то неизвестно куда; там он садится на то, что ни в коем случае не должно плавать, а должно тут же утонуть, и плывет на нем, плывет долго, годами плывет, потому как он - офицер флота. Офицер ест, пьет, сидит, встает, идет не как все люди.
Офицер страдает, мечтает, надеется и не задает при этом вопросов. Офицер...
А это был не офицер. Но главная сложность состояла в том, что он не прошел училище, а это прекрасная школа. После этой прекрасной школы ничему не удивляешься, а он удивлялся. Он удивлялся всему и задавал вопросы.