В романе отсутствуют сцены, которые принято называть "главными". Все эпизоды текста оказываются "равноправными". Сам текст выглядит не связанным, а предельно фрагментированным. Эпизоды внешне не подготавливают один другой, и между ними отсутствует видимая каузальность. Каждый из них тем самым обретает единичность и семантическую неопределенность, становится источником не одного, а множества смыслов. Таким образом, новое искусство, которое создает Миллер, вскрывая бессознательное, освобождает предметы и явления, активизируя их возможности, в отличие от традиционного искусства, порабощающего их однозначностью.