В его слоистой толщине, сплетая пальцами коренья,
безумием окоченев, прессуется гнилое время,
и в день, когда придет пора посуше и погорячее,
дымком потянет из нутра торфяника, и через щели,
хватая редкий кислород, пойдет впотай шипеть и охать,
пока не выгорит эпоха - до основанья, до пород.

На погорелые года года надстроятся, как соты,
но только ниже навсегда в веках останутся пустоты,
и тот, кто здесь построит храм для веры в торжество прогресса
душеспасительных программ, услышит вдруг во время мессы,
как отзовется на хорал перегорелой гулкой болью
дыра духовного подполья, со вздохом отворив провал.