Именно Шоу сказал о любви то, чего не сказал и не понял никто из его великих современников.
Моэм вообще был не по этому делу, перешел в конце-концов к простому и надежному гомосексуализму, сказав "Природа взяла свое".
Киплинг гораздо больше интересовался любовью к родине.
Честертон был законченным однолюбом. Его гораздо больше интересовала любовь к Богу.
Несколько интересней все обстояло с Уальдом, но его любовь была всегда так трагична и так омрачена позором, что переживание этого позора отвлекло его от главного - собственно от взаимоотношений в паре.
Уэйлса любовь, разумеется, занимала на практике. Так сильно, что на теорию уже не оставалось времени.