Есть, однако, серьезная причина эмпирического свойства, почему нам следует культивировать недоказуемые мысли. Дело в том, что человеку обязательно требуются идеи и убеждения, придающие смысл его жизни и позволяющие найти свое место во вселенной. Он преодолеет самые невероятные испытания, будучи убежденным в том, ради чего он это делает. Но когда все неприятности уже позади, он может потерпеть сокрушительное поражение, узнав, что участвует в идиотской и бессмысленной затее.
Роль религиозных символов как раз и заключается в том, чтобы сделать жизнь людей осмысленной. Индейцы пуэбла верят, что они сыновья Отца-Солнца, и эта вера придает их жизни наполненность (и целеустремленность), выходящую далеко за рамки их скудного бытия. Это дает им широкий простор, чтобы состояться как личностям, и обеспечивает им полнокровную и полноценную жизнь. Их положение в этом смысле бесконечно нормальнее, чем у человека, живущего в наши цивилизованные дни, который сознает, что он лишь неудачник, жизнь которого лишена всякого смысла (и останется таковой).
Именно ощущение глубокого смысла существования на Земле возвышает человека над банальным потребительством. Человек, не имеющий такового, жалок и ущербен. Если бы Святой Павел, например, считал, что он лишь странствующий ковровщик, он не стал бы тем, кем стал. Его подлинная и полная смысла жизнь опиралась на внутреннюю убежденность в том, что он — посланник Господа. Кто-то мог бы увидеть в этом манию величия, но такая точка зрения меркнет перед историческими фактами и суждениями последующих поколений. Миф, овладевший им, выделил его из простых ремесленников.
Любой подобный миф полон символических деталей, которые никто не выдумывал. Они были на самом деле. Миф о богочеловеке создал вовсе не некий реально живший Иисус. Миф был создан за века до его рождения. Его самого захватил этот образ; эта идея и вырвала его из обыденной плотницкой рутины в Назарете, свидетельствует Святой Марк.
Своим рождением мифы обязаны обычному рассказчику преданий и его снам, а также людям, действующим и живущим вдохновенно. Они не слишком отличались от тех, кого спустя поколения назовут поэтами или философами. Увы, через несколько веков в местности, называемой ныне Древней Грецией, человеческий разум дорос до предположения, будто сказки о богах — это не более чем несколько странные и слегка преувеличенные предания о подвигах былых царей и вождей. В древности люди сочли мифы слишком невероятными, чтобы верить тому, что в них говорилось. Поэтому им и попытались придать приемлемую для всеобщего понимания форму.

Карл Юнг